"Light Wall System: тело как инструмент"

Работа с артистической и технологической платформой "Light Wall System" нацелена на создание таких художественных ситуаций, в которых одновременно встречаются разные виды искусства — звуковые, кинетические, визуальные. Важным аспектом "Light Wall System" является возвращение к истокам творческого процесса через интуитивное воспроизведение звуков сквозь свет, будто рисуя их на холсте своими руками.

Центральную роль в этом процессе играет концепция артистического коллектива. Помимо индивидуальных исследований "Light Wall System" предполагает групповое творчество участников, протекающее в едином художественном пространстве: сцена перестает быть местом представления и становится пространством для пересечений артистической мысли.

Цели:
• переосмысление роли исполнителя и его связи с жестом, звуком, движением, пространством, динамикой, тишиной и неподвижностью;
• освоение сцены как нового пространства игры через работу со светом как с музыкальным инструментом;
• новый подход к понятию музыкальных форм с помощью трансформации исходного звукового материала;
• открытие заново музыкальной интуиции;
• ощущение собственного тела в качестве инструмента.

Участники: исполнители-ударники, хореографы, композиторы.

Подать заявку

Количество участников ограничено

Открытие и закрытие фестиваля "Московский форум" совместно с артистами ансамбля "Студия новой музыки" проводит обновленная команда Центра электроакустической музыки Московской консерватории, направление работы которой уже по определению связывает не только акустику с электроникой, но и традиционную концертную практику с новейшими перформативными форматами, чисто музыкальное исполнительство со средствами мультимедиа. Этот "дигитальный поворот", определяющий сегодня принципиальные трансформации всех искусств и их качественно новое взаимодействие на основе различных цифровых платформ, предъявляет совершенно особые требования к художникам и артистам. Современному исполнителю необходимо не только иметь определенные технические навыки, но и в ответ на новые вызовы необходимо приобретать разноплановые умения многопрофильного артиста, которым сегодня становится концертант новой формации. В этих новых форматах презентации концерт нередко перестает быть чисто акустическим событием, в мультимедийных проектах звуковое сливается с визуальным, импровизационное с нотированным, инструментальное с хореографическим.

При этом безграничное богатство открывающихся возможностей имеет и свою негативную сторону. В сочинении Бригитты Мунтендорф Public Privacy #6: voice | bright no more поднимается проблема личного и публичного в мире современной цифровой культуры, в которой эти границы все больше размываются. Диалог певицы с самой собой раскрывает тайные ипостаси личности и погружает зрителя во внутренний мир артиста.

Матиас Кранебиттер в пьесе Nihilistic study no. 7 вопреки использованию технических возможностей электроники, вдохновляется нарочито простыми эстетическими идеями Жана Дюбюффе, одного из основателей Ар Брю (Art Brut) — непрофессионального, намеренно простого искусства детей, самоучек и душевнобольных. Лапидарные сопоставления многосоставного хаотического движения инструментов ансамбля и столь же хаотических шумов реального мира или электроники в конце концов образуют ясный рельеф формы пьесы, одновременно и примитивной, и парадоксально многозначной, такой, каким композитору видится наш сегодняшний мир.

"Оставить комфортное гетто современной “культурной” музыки, чтобы иметь дело со всей звуковой вселенной, которая нас окружает" — кредо Фаусто Ромителли, ярко проявившееся в его последнем сочинении Green, Yellow and Blue. Эта пьеса ярко свидетельствует о желании композитора выйти из жесткой систематики жанров; соединяя электрогитару и связанные с нею музыкальные коннотации с традиционными инструментами ансамбля, Ромителли преодолевает границы жанров и стилей и создает свой совершенно новый звуковой мир. Эта композиция была вдохновлена фильмом Counter phases известных артистов — Тьерри Де Мея и Анны Терезы Де Кеерсмэкер, замечательный визуально-хореографический ряд которого был созданный с применением особых фильтров и алгоритмов, изменяющих движение, пространство и цветá изысканных садов, в которых проходили съемки.

Стремление освободить музыку от принуждения, диктуемого традиционной нотацией, проводит Рафаэля Сэндо в его пьесе Foris (лат. — лес) к жестовому письму с густым лесом новых графических символов, обозначающих те или иные приемы из набора расширенных инструментальных техник. При этом электроника, преобразующая звук в реальном времени и шестиканальная пространственная обработка звука создает впечатление особого акустического пространства, в котором для слушателя теряется прямая связь между извлекаемым и преобразованным звуком.

В "Призраке Антиутопии" Александра Хубеева для трансформации исполнительских движений в звук используются не привычные электронные сенсоры, а сенсоры акустические, многократно усиливающие "визуальное" и выводящие его в отдельный пласт драматургии.

Пьеса Hello Александра Шуберта — это аудиовизуальная композиция, в которой видеопроекция служит партитурой для интерпретации ансамблем. На видео запечатлена гостиная композитора. Композитор пишет: "Эта пьеса — приглашение в личный мир Александра Шуберта. Пожалуйста, наслаждайтесь".

Несмотря на то, что проблемы экологии известны уже давно, осознание критической важности их изучения возникли лишь в начале 70-х, когда ЮНЕСКО учредила специальную программу "Человек и биосфера". Интересно, что художники гораздо раньше ученых и политиков осознали глобальность проблем экологии и ее прямую связь не только с биосферой, но и непосредственно с культурой, этикой и искусством. "Отец акустической экологии" Реймонд Мюррей Шафер в 60-х пишет работу "Новый звуковой ландшафт", а вслед за ней "Настройка мира", которые становятся теоретической базой для создания "произведений для естественной среды". И тот же Шафер становится одним из инициаторов принятия законов против шума. В 60–e Джон Кейдж высказывается в одном из своих эссе: "Музыка, как я ее понимаю, экологична. Можно пойти дальше и сказать, что она и ЕСТЬ экология" (Кейдж. For the Birds). Композитор не делал различий между природой и культурой, звуком и пространством, инструментальным (вокальным) звуком и шумом. Люк Феррари еще в 1960 году начал работу над своей Hétérozygote, произведением для магнитной ленты, в котором звуки окружающей среды используются для создания музыкальной драматургии. Наконец, ставший классикой жанра "Восход солнца у моря" (1970), выстроен целиком путем монтажа фрагментов магнитофонной записи, сделанной композитором в течение целого дня на одном из пляжей.

Но "экологическая музыка" представлена отнюдь не только эмбиетными записями или произведениями для естественной среды. Сегодня одним из эстетических канонов жанра стало творчество Джона Лютера Адамса, широко представленное в мировой концертной практике. По словам самого композитора, на протяжении всей жизни он "искал экологию музыки, полагая, что музыка может способствовать пробуждению нашего экологического понимания". Примечательно, что в 2011 году Адамс получил премию Heinz Award, присуждаемую за заслуги в области защиты окружающей среды и вклад в развитие искусств. В нашей программе исполняются два сочинения Адамса, противоположные в своей образности и при этом хорошо представляющие стиль композитора — Dark Wind и The Light That Fills the World. Композитор пишет о себе: "в моих сочинениях есть только… медленно меняющиеся цвета на вневременном белом поле. А края его размыты. Отдельные звуки слиты в единый акустический горизонт, гармония и цвет соединяются с пространством и временем… Музыка стремится вынести нас за пределы синтаксических значений, даже за пределы образов, чтобы научить слушать себя внутри обволакивающего целого. В этих обманчиво статичных звуковых полях происходят постоянные изменения. Но опыт их слушания — не столько путешествие по музыкальному пейзажу, сколько сидение в неподвижности, тогда как вокруг медленно меняются ветер и погода, свет и тени".

Сочинение Das Andere (Другое) Хорациу Радулеску, одного из самых странных композиторов-визионеров ХХ века, представляет собой 18 минут непрерывной "плавки звуковой плазмы", которая исходит от верхнего "соль" третьей октавы до звука "до" малой — по всему диапазону альта. Изобретенная композитором специальная абстрактная нотация не дает исполнителю и шанса "спрятаться" за выписанный и выученный текст, она провоцирует музыканта на постоянный поиск нового звучания, адекватного условной, но точно соответствующей намерениям композитора нотации. При каждом исполнении пьеса не повторяет саму себя, а создается здесь и сейчас. В ней можно найти целую энциклопедию приемов Радулеску, который старался "поместить исполнителя на границу между звуком написанным и реально извлеченным, в область, где достигается состояние транса". Пьеса строится на чередовании двух видов фактуры, которые без особых изменений повторяются от начала до конца сочинения, образуя своего рода "управляемую медитацию".

Dvo_YE Анны Поспеловой основано на элементах слов из стихотворения Весенняя музыка... Елизаветы Мнацакановой. Раздробленный поэтический текст здесь является строительным материалом для электроники, но он также частично интегрируется и в партию флейты.

Звуковой ландшафт Crepuscule du soir mystique Натальи Прокопенко складывается из шорохов и призвуков таким образом, что через отдельные фонемы проходит этапы постепенного формирования Звука, Слова, Смысла.

Образы природы в Sakura-Variationen Хельмута Лахенмана и Пении птиц Эдисона Денисова спровоцировали у классиков авангарда проявление нетипичных для них стилистических черт. В Вариациях Лахенмана нет ничего от его фирменной musique concrète instrumentale, это, скорее, коллажированные постмодернистские мелодичные построения с разнообразными стилистическими коннотациями. В пьесе же Денисова как раз конкретная музыка — голоса птиц — является основой, порождая имитационные ответы фортепиано, партия которого нотирована полностью графически.

Кричи, шурши, не молчи Елизаветы Згирской — это страстное высказывание композитора в жанре видеоарта о разрушении деревянной архитектуры в ее родном Томске.

*Light Wall System — световой интерфейс для захвата жестов.

*Smart Hand Computer — жестовое музыкальное приложение для смартфонов.

Программа вечера — своего рода творческое исследование некоторых аспектов темы "пространство в музыке". Пьеса   Джеймса Тенни для инструментального ансамбля является своеобразной пространственно-звуковой инсталляцией. Каждый инструмент в произвольном порядке исполняет выписанные композитором тоны звукоряда, которые постепенно образуют некое подобие обертонового аккорда, резонирующего с пространством зала и выявляющего его индивидуальные акустические особенности.

Беат Фуррер сравнивает пространственно-временную дифференциацию разнородных фактурных пластов своей пьесы Phasma с тем, как в восприятии пассажира скорого поезда различаются пространства и скорости движения предметов ближнего и дальнего планов — быстрое мелькание близких объектов и медленное движение далеких.

Мультимедийная французская группа LiSiLog в своем проекте Light ProjectionS исследует тончайшие процессы трансгрессии звука и света, переходы движений артиста в музыкальное звучание. Само пространство зала рассматривается как невидимая клавиатура, каждая клавиша которой запрограммирована на особую, индивидуальную сонорику и приводится в действие хореографическими движениями танцора или музыканта. Технической основой проекта является разработанная Кристофом Лебретоном интерактивная платформа Light Wall System (LWS). Проект, объединивший несколько разнородных сочинений, выстраивается как единый перформативно-звуковой спектакль.

Импульсом для пьесы Corps invisibles послужила графика японского письма и новый социальный феномен так называемых "людей-невидимок", проживающих всю свою жизнь в закрытых квартирах.

Стержнем пьесы Transitions является сложная цепь реакций, отражений и преломлений музыкального материала посредством исполнительских жестов, трансформируемых через LWS. Сочинение Последний закат строится как наложение очужденных "космических" призвуков саксофона на запись звучания Земли, произведенной NASA. При этом звучание саксофона, регулируемое LWS через движения исполнителя, приближается к звучанию электроники, а запись звучания Земли неожиданно оказывается близкой стилю New Age Music.

Virtual Rhizome использует другую технологию — Smart Hand Computer. На основе взаимодействия двух смартфонов перед нами развертывается перформативно-звуковой лабиринт, выстроенный из 23-х сонорных элементов, закрепленными за определенными жестами. В это действо органически вплетается хореография, последовательность элементов которой непредсказуемо меняет музыкальную форму при каждом исполнении.

Программа ансамбля "Студия новой музыки" — это своего рода творческое погружение в захлестнувшую сегодня искусство Европы тему социальной критики: от нескрываемой иронии над самодовольством буржуа в немом фильме Жана Виго À propos de Nice с "живой музыкой" Франсуа Париса (2005) до горького надлома в инструментально-театральном сочинении Рольфа Рима Ленц в Москве, в котором трагическая история немецкого поэта Якоба Ленца, непонятого немецким бюргерством и вынужденного сбежать и нелепо умереть в малопонятной ему России, становится символом одиночества и унижения творчески мыслящего человека. Родственная идея насильственного и деструктивного вторжения реальности в художественный вымысел просвечивает и в пьесе Ромителли, вдохновленной картиной Фрэнсиса Бэкона Кровь на полу (Живопись, 1986) и впитавшей в себя взрывной потенциал рок-музыки и красоты причудливо деформированного спектрализма.

Мауро Ланца в Квартете проводит своего рода звуковое расследование одной из первых хакерских атак, случившейся в Чикаго 1987года, когда во время трансляции очередного телесериала на экранах неожиданно появился некто в маске популярного компьютерного персонажа-интервьюера Max Headroom из одной телевизионной антиутопии, олицетворявшей будущее с диктатом телевидения и крупных корпораций. Мужчина с банкой колы в руке стонал, кричал, смеялся, произносил случайные фразы и, в конце, показав средний палец и напевая отрывок из хита I Lost You исчез с экрана. Хакеры так и не были найдены, а описанный случай стал первым звеном опасного социального явления — покушений на системы безопасности.

Цикл из трех сочинений под названием Riss (нем. — разрыв, трещина) Марка Андре вдохновлен изучением религиозного эссе Маргарет Грубер Занавес рвется, где занавес становится символом скрытого присутствия бога в мирской жизни. В этом цикле композитор приоткрывает слушателю скрытые от его каждодневных представлений звуковые миры, основанные на тихих очужденных шумовых звучаниях инструментов, которые уже своей тонкостью и напряженностью провоцируют нас на самое пристальное вслушивание. При этом Марк Андре выводит звуковые источники своих сочинений непосредственно из самих текстов Евангелия, таких как, например, шёпот прихожан в гулкой акустике храмов или шорох огня.

Перформативная команда Waldgang выразила свое видение пути к духовному через процесс переплавки металлических монет, эквивалентных МРОТ (минимальному размеру оплаты труда) в церковный колокол, к одушевлению материального, к обретению звучания того, что лишено голоса.

Биомеханика. Evolution — мультимедийный проект Центра электроакустической музыки Московской консерватории (CEAMMC) в рамках которого традиционные инструменты взаимодействуют с различными медиа — электроникой, видео и светом, а сами исполнители выступают, подчас, в непривычной роли, играя на различных объектах и специально созданных инструментах. ЦЭАМ представит пьесы ведущих российских и зарубежных композиторов, работающих в сфере электроакустической музыки и мультимедиа.

В Ноктюрне Матьяша Веттла четыре перформера управляют 16 лампами с помощью 16 выключателей. Музыкальную часть пьесы составляют только звуки, издаваемые переключателями. Но когда исполнители включают и выключают лампы, то помещение, освещаемое особым образом мерцающими светильниками, оказывается еще одним важным измерением композиции, так что оно оказывается произведением не только музыкального, но и аудиовизуального искусства.

новая пьеса Алексея Наджарова испытывает возможности рефлексирующей сценической ситуации на основе взаимодействия живого звука и видео с традиционной формой концертного исполнения.

В пьесе ARTRA для ударных, электроники и видео, написанной для проекта к 100-летию Весны священной Стравинского, Николай Попов использует фрагмент Пляски щеголих с позолоченного диска корабля "Вояджер-1", посланного за пределы Солнечной системы.

Во вдохновленной идеями Скрябина сочинении Luce Александра Хубеева партия света четко прописана и запрограммирована, а исполнители воплощают в жизнь не только музыкальную партию, но и влияют на исполнение "партии света", создающего и особый визуальный театр благодаря теням и бликам.

Edges Франка Бедросяна основаны на эффекте наложения слоев фортепиано и электроники вплоть до их полного слияния. Кёльнский композитор Сергей Майнгард в своем сочинении HeroIn для электрогитары, электроники и видео исследует границы как эстетических принципов современной музыки, так и нашего слухового восприятия.

Star Me Kitten — это лекция о связи звука и содержания, пишет о своем сочинении Александр Шуберт. В этой лекции есть типичные для такого жанра цитаты — фрагмент музыки из фильма ужасов "Нечто", а также отрывок из Ромителли. Есть также и неочевидные отсылки — к игре в теннис и к котам.

Между сочинениями исполняются Интерлюдии Станислава Маковского, основанные на использовании ритмов и фигур различных классических танцевальных жанров. Композитор называет свой метод работы с электроникой в этом сочинении "электроакустикой наоборот: компьютер контролирует здесь акустический инструмент, а все звуковые трансформации выполняются при помощи простой препарации".